Супруги из Тамбова в соавторстве пишут книги и статьи

Тамбовские писатели Владимир Середа и Ирина Машенкова Год семьи и Всемирный день писателя встретили в Узбекистане, куда Ирину Машенкову в рамках сотрудничества ТГУ имени Державина и Самаркандского государственного университета им. Ш. Рашидова пригласили поработать преподавателем русского языка. А супруг — как жена декабриста, естественно, последовал за супругой. Сейчас Ирина Машенкова преподаёт русский язык и литературу в только что открывшемся филиале СамГУ в древнем Ургуте. Там нужен был преподаватель русского языка и литературы.

В  родном Тамбове этот семейный дуэт известен историческими изысканиями и  литературным творчеством. Владимир Середа  — историк, краевед, журналист, член Союза литераторов России. Ирина Машенкова  — кандидат филологических наук, доцент Ургутского филиала СамГУ им.  Ш.  Рашидова, преподаватель ТГУ им.  Г.  Р.  Державина.

Накануне Всемирного Дня писателя они рассказали, как им  удаётся повторять практику Ильфа и  Петрова, создавая книги вдвоём.

—  Когда Ильфа и  Петрова спрашивали, как они пишут вдвоём, они приводили в  пример певцов, «которые поют дуэты и  чувствуют себя при этом отлично»,  — рассказывает Владимир Середа. —  У  нас тоже сложился такой дуэт, где один исполняет партию историка, а  другая  — филолога. За  18 лет нашего сотрудничества мы  уже достаточно хорошо изучили партии друг друга и  уже не  задумываемся о  том, какая из  них ведущая. Остаёмся друг для друга в  первую очередь главными редакторами, корректорами, первыми читателями, критиками. Мы  люди достаточно эмоциональные, с  замечаниями друг друга не  всегда соглашаемся, иногда доходит до  разборок в  стиле старого итальянского кино.

—  А  как появилось ваше первое совместное произведение?

—  Оно было создано практически в  день нашего знакомства. Это был диалог на  немецком языке о  том, как цивилизация наступает на  деревню,  — задание, которое мы  получили на  кружке немецкого языка, созданного под эгидой незабвенной Лии Соломоновны Кауфман. При этом Ирина позаботилась о  лексико-грамматическом благополучии нашего выступления, а  я  — о  его исторической достоверности. А  то, что касалось творческой составляющей, сблизило нас окончательно и  бесповоротно.

— Вы сказали, что не всегда соглашаетесь с замечаниями друг друга. А вообще вы как-то дополняете друг друга? У вас одинаковые интересы?

—  Сначала были разные. Бальные танцы, история, краеведение, путешествия, искусство авангарда  — это  моё. Симфоническая музыка, иностранные языки, литературоведение  — это  Иринино. А  потом всё соединилось. Теперь мы  вместе путешествуем, изучаем языки и  танцуем.

—  Страсть к  путешествиям и  привела вас в  Самарканд?

—  В  прошлом году Ирина получила приглашение поработать в  Узбекистане. В  древнем Ургуте нужен был преподаватель русского языка и  литературы. Узбекистан для нас  — это возможность повторить путь героев наших исследований  — Сергея Есенина и  Николая Глазкова, открыть новые детали этого пути. Встретили здесь очень тёплое отношение. Народ соскучился по  русскому языку.

—  И  как вы  живёте в  солнечной Средней Азии?

— Здесь, в Узбекистане, мы уже освоились и занялись любимым делом — рассказывать о наших любимых людях, чьё творчество мы исследуем. Музыкально-поэтические вечера, которые я начал проводить  лет двадцать пять назад в Литературно-художественном музее Сергея Денисова, оказались востребованы и здесь. Отметили 105-летие со дня рождения поэта Николая Глазкова и в Ургутском,  и в Самаркандском университете.

— Студенты читали стихи Глазкова, исполняли свои песни на его слова, а преподаватели переводили его стихи на узбекский. Сейчас я заканчиваю книгу о Глазкове в Тамбове, о его тамбовском окружении и о его влиянии на местных поэтов. Книга называется «Тамбовский Поэтоград Николая Ивановича» (12+), подготовил к изданию и сборник его стихов о Тамбове «Мой Тамбов» (6+), о котором мечтал сам автор и который был одобрен его сыном Николаем Николаевичем Глазковым, к сожалению, так рано от нас ушедшим.

—  А  какую первую книгу вы  написали вместе, напомните?

— Первая совместная книга — «Асеевы и их окружение» (12+) появилась на свет в 2015 году. В ходе работы над ней сидели в архивах Тамбова, Москвы, Белграда. Искали (и находили!) следы Асеевых в Вене, Зальцбурге, Париже, Женеве, Латинской Америке. До последней, правда, не добрались своим ходом, но с потомками Асеевых и их окружения в Чили и Парагвае до сих пор поддерживаем связь. Наблюдаем, как там подрастают прапраправнуки Михаила Васильевича. Потом вместе организовали Первую Асеевскую конференцию «Асеевы и эпоха», подготовили сборник материалов. Это была наша попытка объединить усилия историков, краеведов, музейных работников, увлечённых и знающих. С гордостью можем заявить: попытка удалась. Затем работа продолжилась уже по теме городского головы Ивана Михайловича Потапова. Нам также удалось объединить наших друзей и единомышленников. Провели Первые и Вторые Потаповские чтения, подготовили и издали сборники материалов этих чтений.

—  Это краеведческая часть вашей работы, а  какая ещё есть?

— А вот следующая книга, над которой мы работали совместно, — «Вениамин Левин, Иосиф Левин. О Есенине и о себе» (16+). Это история и литература. Изучая биографию братьев Левиных, разыскали дочь Вениамина Левина, Иоланду. Она жила на юге Франции, в древнем городке Мазане. Она пригласила нас в гости. Поехали. Собрали бесценную информацию о творчестве Левиных, получили в подарок их письма и рукописи — с тем, чтобы отредактировать и опубликовать. Успели сделать это при жизни Иоланды. Она так и сказала: «Мечта моей жизни сбылась». А для нас работа продолжилась. Ирина защитила диссертацию «С. А. Есенин и литературная жизнь Русской Америки 1920-х—1970-х годов», куда вошёл материал о Левиных. Сейчас работает над монографией на эту же тему, поскольку есть ещё много о чём написать.

—  Получается, что вас очень привлекает исследовательская работа. Писательство уже как итог?

— Так получается. Например, лето 2018 провели в Санкт-Петербурге. Днями сидели в читальном зале Российской национальной библиотеки, а вечерами ходили в театры. Проштудировали все номера ежедневной газеты «Тамбовский край» за все 10 лет её существования. Искали информацию по Асеевым, а получили полное представление о жизни дореволюционного Тамбова. В том числе и о творчестве прадеда Ирины. Она из старинного рода священников Реморовых, среди которых было несколько писателей и поэтов. Её родной прадед, иерей Николай Васильевич Реморов, который был известен как автор духовных стихов, как оказалось, писал и замечательные рассказы. Возникла идея — и мы её реализовали. Сборник произведений отца Николая «Сеятель» (0+) получил гриф Издательского совета Русской Православной церкви.

—  А  вообще как у  вас возник интерес к  писательству?

— Можно сказать, что интерес к писательству возник на основе читательства. Мы оба дебютировали в тамбовской прессе приблизительно в одно и то же время. В первые годы своего учительства я опубликовал в «Тамбовской правде» заметку о герое матросе крейсера «Варяг» Николае Ионовиче Попове, а Ирина, тогда ещё школьница, написала первую заметку о тамбовских топонимах и на первый гонорар — 5 рублей — купила утюг, который до сих пор жив. И ко времени нашей встречи у нас уже накопился багаж публикаций: у меня —  статьи в газете «Послесловие», редакцию которой я возглавлял, а у Ирины — книжка «Привет, Алиса!» (0+), написанная в соавторстве с Радиславом Мильрудом, по которой на тамбовском радио проводились уроки английского для малышей. В общем, это изначально был союз двух пишущих педагогов, достаточно критически настроенных к своему творчеству, а впоследствии — и к творчеству друг друга.

—  То  есть, можно сказать, что вас связала и  история, и  литература, и  исследования, и  ваши герои?

—  Безусловно. Кода я  работал над книгой об  Иване Михайловиче Потапове, которая стала первым опытом нашего творческого сотрудничества, то  целыми днями пропадал в  читальном зале архива, собирая материал для будущей книги. Ирина терпеливо переносила моё отсутствие, а  потом попросила меня взять её  с  собой. С  тех пор её  оттуда было не  вытащить. Когда мы  возвращались, по  дороге бурно обсуждая находки, со  стороны, наверное, казалось, что мы  говорим о  каком-то близком друге. В  общем, так и  получалось  — герои наших книг и  исследований становились нашими близкими. Дошло до  того, что на  международных Есенинских конференциях, где мы  ежегодно выступаем уже на  протяжении 15 лет, нас прозвали «Левиными» в  честь братьев Левиных  — друзей Есенина, чьи творческие биографии мы  изучаем.

—  Спасибо вам за  беседу и  с  праздником!